Вход

Регистрация
Главная
 
 
Меню сайта
РУБРИКИ
НАШИ МАТЕРИАЛЫ
Слова сплетаются в стихи... [4]
Буйство красок [2]
Форма входа
Главная » Статьи » ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ » Слова сплетаются в стихи...

МАТЬ, НЕ ПОЗНАВШАЯ СЫНА, СЫН, НЕ ПОЗНАВШИЙ МАТЬ...

Этот пост посвящен талантливейшему художнику, сыну женщины, которая смогла любить через мглу времени, Владимиру Сергеевичу Тимиреву. Сыну Анны Тимиревой, гражданской жены адмирала А.В.Колчака, и  ее венчаного мужа , бравого морского офицера Сергея Николаевича Тимирева, который оказался со своей женой по разные стороны баррикад, наваленной из человеческих тел и судеб Гражданской войной. Сын тоже расплатился сполна, за мать, за талант, за  Божий Дар быть не таким как все.

4 октября 1914 года родился Владимир Сергеевич Тимирев

28 мая 1938 года 23-летний московский художник Володя Тимирёв был расстрелян на Бутовском полигоне.
До сих пор точно не известно, сколько людей казнено на этом полигоне, на территории бывшей усадьбы Зиминых. В 8-томной книге памяти — 20 760 человек.
Лидия Алексеевна Головкова, историк, главный редактор книг памяти «Бутовский полигон», самоотверженный летописец этого трагического места и один из авторов книги о Тимирёве, вспоминала на вечере в музее Цветаевой: «Когда в архиве ФСБ я работала с делами, то, открывая папку за папкой, видела, что среди расстрелянных — люди всех сословий, профессий. И неграмотные крестьяне, и ученые, военачальники и спортсмены, литераторы и артисты. Но больше всего священников и художников. Девятьсот сорок священников и около ста художников. Среди них и наш Володя… Однажды, возвращаясь из архива, я встретила профессора, историка искусства Галину Загянскую, сказала, что вот нашла дело вот такого,  совсем юного мальчика, никому не известного художника. Она спросила, как его зовут. Его имя вам ничего не скажет, говорю я: Володя Тимирёв. Загянская воскликнула: "Одя Тимирёв! Да я о нем всю жизнь слышу…” Оказывается, память об этом талантливом художнике в нескольких московских семьях передавалась в трех поколениях…»
Жизнь Володи с первых его дней проходила в зловещем зареве эпохи, под канонаду, которая то удалялась, то приближалась. Его рождение в семье морского офицера (впоследствии ставшего контр-адмиралом) Сергея Николаевича Тимирёва и дочери директора Московской консерватории Анны Васильевны Тимирёвой (в девичестве Сафоновой) пришлось на начало Первой Мировой войны.


Самым счастливым временем в их жизни была пора, которую благополучный человек счел бы тяготой и испытанием — 1925–28 годы, когда Анна Васильевна была выслана «как социально опасный элемент» за 101-й километр от Москвы и поселилась в Тарусе, где работала на вышивальной фабрике.
Вместе с сыном она нашла приют в селе Бехове, в одном из флигелей знаменитого дома Поленовых. Тогда музеем заведовал сын художника Дмитрий Васильевич Поленов, он поддерживал в доме творческую, умную и добрую атмосферу.

Серый день. Лодки. 1930-е г.

  Лидия Головкова рассказывает: «После революции, когда не стало ни гувернеров, ни домашних учителей, в больших дворянских семьях детей учили сами родители и их друзья, не доверяя своих питомцев невежественным педагогам советской школы. Так было в имении Тютчевых — Муранове, в Абрамцеве, в Измалкове. Так, наконец, было и в Поленове, где многочисленная детвора и зимой, и летом была под неусыпной, но необременительной опекой взрослых. Непременно отмечались большие церковные праздники — Рождество, Пасха, все дни рождения, дарились подарки, изыскивались средства на праздничное угощение. Кроме всех обязательных школьных дисциплин, детей учили музыке, рисованию, разучивали с ними стихи, устраивали шарады. И везде существовал театр, в котором с удовольствием принимали участие дети и взрослые. Был театр и в Поленове. Летом 1926 года в одном из спектаклей главную роль исполнял 12-летний Володя Тимирёв. Позже, в 1937 году чете Поленовых — директору музея и его жене Анне Павловне, припомнят всех этих постояльцев. Поленовы будут арестованы и вернутся только в 1945 году…»


Вышний Волочек. Торговые ряды. 1937 г.


Пейзаж с мостиком. 1937 г.
Поселок с горбатым мостиком и лодками. 1930-е г.

Володя Тимирёв закончил среднюю школу в Хамовниках, строительно-конструкторский техникум, поступил в Московский архитектурно-строительный институт. Но через полтора года оставил его. С 1932 года он занимался в студии известного московского графика А. И. Кравченко. Здесь встретил и свою любовь — дочь художника Наташу.



 Одновременно с обучением в студии Володя работал художником в Загорском научно-экспериментальном институте игрушки, образованном в том же году.



С начала 30-х гг. занимался газетной и книжной графикой, иллюстрирует Джека Лондона.






К счастью, его эскизы и макеты игрушек сохранились. В 1934 году у Владимира Тимирёва состоялась выставка акварелей и он был принят в союз художников.
В апреле 1935 года Володя вместе с товарищем отправился в научно-исследовательскую экспедицию по Каспию. В это время в Москве в очередной раз арестовывают Анну Васильевну. Ее вновь ссылают за 101-й километр, на этот раз она оказывается в Малоярославце.


Вид из окна. Москва. 1930-е г.

В августе–сентябре 1937 года Володя вновь на Каспии, на этот раз он уже начальник рейса на судне. Володя вел дневник этой экспедиции.


Последние строки в дневнике: «Через час придем в Астрахань, на пристань. Уже видно зарево огней и слышны гудки пароходов…»

Володя привез из той экспедиции множество акварелей — не просто мастерских, а исполненных какой-то особенной музыки сдержанных тонов, затаенной печали. Его лодки и барки по блеску исполнения напоминают работы Альбера Марке, но такой печали, такой задумчивой музыки, таких приглушенных тонов нет у знаменитого француза. У Марке — Париж, Неаполь, Бордо, солнце, яхты, веселые буксиры. У Тимирёва — заплатанные бедные паруса, заплаканное небо…













Берег с лодками. 1935 г.

На Новый, 1938 год Володя приехал в Малоярославец, чтобы встретить праздник с мамой в доме их знакомых — в семье священника Михаила Шика. Самого отца Михаила Тимирёвы уже не застали — его арестовали в феврале 1937 года (вскоре он будет расстрелян на Бутовском полигоне), но в его домашнюю церковь, расположенную в пристройке к дому, по-прежнему приходили люди, некоторые приезжали из Москвы.
Лидия Головкова пишет, что приехавший к матери Володя «произвел неизгладимое впечатление на бабушек, тетушек и пятерых детей семейства Шик, особенно на 10-летнего Дмитрия… Сестрам Марии и Елизавете запомнилось, как Одя (так его звали близкие) водил вокруг елки хоровод из малышей, приглашенных на праздник. Он любил возиться с детьми, и дети его любили…»
Скульптор Дмитрий Михайлович Шаховской (он принимал непосредственное участие в проектировании и  возведении храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове, где был расстрелян его отец-священник) вспоминает о той новогодней ночи: «Мы украшали елку в сочельник, накрывали скатерть на сено, на стол ставились маленькие ясли, для которых Анна Васильевна сделала младенца, не помню уж из чего, кажется, чуть ли не из хлеба слепила и высушила…»








Владимира Тимирёва арестовали в Москве в квартире на Плющихе в ночь с 20 на 21 марта 1938 года.
  
Фотография Владимира Тимирёва, сделанная в Таганской тюрьме перед расстрелом. май 1938 г.



Через три дня арестовали и его мать.
Володе припомнили переписку с отцом-эмигрантом, контр-адмиралом С. Н. Тимирёвым, хранение отцовского оружия (шпаги, кинжала и кремневого пистолета), экспедицию на Каспий и его акварели. Сохранившееся в его деле обвинительное заключение похоже на бред безумца: «…Будучи участником океано-географической экспедиции, собирал… сведения о развитии рыбной промышленности, состоянии рыбно-консервных заводов, судоверфей, а также производил зарисовки объектов рыбной промышленности…»


При обыске, сопутствовавшем аресту, изъяты шпага, кинжал и кремневый пистолет. В протоколе допроса от 24 марта адмирал Колчак фигурирует как его «отчим», и дальше: «Я лично к нему никакого отношения не имел». Обвинен по ст. 58, п. 6, УК РСФСР. Осужден к ВМН 17 мая, расстрелян 28 мая 1938 г.

  Реабилитирован в 1957 — 1958 гг. после целой серии запросов матери о его судьбе. В архивно-следственном деле предпоследний документ, в котором указаны даты приговора и расстрела, завершается фразой: «Считал бы правильным сообщить о крупозном воспалении легких» (подписал капитан Корнеев; завизировали, если можно так выразиться, подполковник Фадеев и полковник Логинов). Финальный документ дела, датированный февралем 1957 г., — справка о том, что «Тимирев В.С. умер от крупозного воспаления легких 17.02.43 в ИТЛ». 



В октябре–ноябре 2003 года состоялась персональная выставка Владимира Тимирёва в Мемориальном научно-просветительском центре «Бутово». В своих работах он открывается как зрелый, самобытный художник, с огромным запасом этической и профессиональной прочности и позитивным отношением к действительности. Сегодня работы Тимирёва хранятся в Третьяковской галерее, Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Музее искусств Республики Каракалпакстан им. И. В. Савицкого (Нукус, Узбекистан)…

Цветные паруса. 1930-е г.
 

Вышний Волочек. 1937 г.



Плотина. 1930-е г.
 

Пейзаж за рекой. 1938 г.







 
 





На Ваганьковском кладбище у семейной могилы Сафоновых установлено символическое надгробие Владимиру Тимирёву.


В 1939 году Анну Васильевну приговорили к восьми годам заключения и отправили в Карлаг. Там, ничего не зная о судьбе сына, она напишет эти строки:

"О жизни не плачь и не сетуй,
Что участь печальна твоя.
Сквозь зной казахстанского лета
Увидишь иные края.

Возникнут иные картины:
Со стадом пасущихся коз
На жарких камнях Палестины
Замученный мальчик — Христос.

А дальше, где скалы нагие,
В тени, у струящихся вод,
Сидит с своей прялкой Мария,
На сына глядит и прядет."

К сыну мать обращалась часто в своих стихах:



                  ***
Если только правда, что ты жив
И что по земле ты ходишь, милый,
Чтобы эту муку пережить,
Я найду терпение и силы ...

                  ***
За годами идут года,
Предназначенные судьбой...
Я не знаю, где и когда,
Но я все-таки встречусь с тобой!

Лишь боюсь, в этот сладкий час —
Жду его наяву и во сне —
Я боюсь твоих синих глаз:
Что прочту я в их глубине?

Ох, как страшно будет прочесть
Про скитанье в чужом краю,
Про твою оскорбленную честь
И про юную гордость твою!

Где твой звонкий ребячий смех?
Все мне снится — в глухом лесу
Люди топчут глубокий снег
И тяжелые бревна несут.

И в свинцовой дымке утра
Сквозь покров уходящей мглы
От багрового блеска костра
Розовеют сосен стволы.

Ты идешь, и упорный взгляд
Устремлен на снег и огни,
На плечах арестантский бушлат,
За плечами черные дни.

И за днями идут года,
Нам отмеренные судьбой...
Я не знаю, где и когда,
Но я все-таки встречусь с тобой.

                 ***
«Завтра встану я до зари,
До рассвета огонь засвечу,
Я не стану ни с кем говорить,
Если спросят меня – промолчу. /
А когда развиднеет едва,
Станет хмурое утро седым –
Запылают в печи дрова
И повалит веселый дым.
С первым дымом – горькая мать –
Я начну свою ворожбу,
Буду полным голосом звать,
Буду кликать сына в трубу.
И за дымом взовьется ввысь,
Полетит зачарованный зов:
«Где ты, мальчик мой, отзовись?
Где ты, жизнь моя и любовь?..»

 Следователи кричали Володе: «Мальчишка, мы сотрем тебя в лагерную пыль! О тебе никто никогда не вспомнит! Никто вообще не узнает, что ты был!..» Не ведали палачи, что творили…

Бог не только принял кроткую Володину душу, но спустя годы подал помощь тем, кто по крупицам восстановил судьбу юноши в полноте и цельности.


"Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (1 Кор 15:54-55).

Категория: Слова сплетаются в стихи... | Добавил: Эмилия (28.03.2013)
Просмотров: 3457 | Комментарии: 4 | Теги: Судьба, история, поэзия | Рейтинг: 3.4/5
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Поиск
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Мы ждем Вас!
Облако тегов
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Magic City

    Практическая магия с Энной
    Статистика







    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Женская магия + © 2024
    Бесплатный конструктор сайтов - uCoz